Газета «Вечный Зов»
электронная версия газеты
Начало
Карта сайта
Контакты
Архив

Номера газет:
2020 год
2019 год
2018 год
2017 год
2016 год
2015 год
2014 год
2013 год
2012 год
2011 год
2010 год
2009 год
2008 год
2007 год
2006 год
2005 год
2004 год
2003 год
2002 год
2001 год
Пожертвование в пользу Фонда Альфа и Омега
Отзывы о газете

| К оглавлению | К предыдущей странице | К следующей странице |

Какой была Россия наша?

Россия глазами французского посла 18 века


В СОВЕТСКИЕ ВРЕМЕНА историки немало потрудились над тем, чтобы доказать, будто до 1917 года Россия была нищей и отсталой страной, «тюрьмой народов», с забитым и бесправным населением. Однако, например, воспоминания французского посла в Петербурге графа Сегюра, жившего в нашей стране во времена Екатерины, свидетельствуют о том, что на самом деле это было вовсе не так.

Прибыв в Петербург в 1785 году, граф Сегюр записал: «Под серым небом, несмотря на стужу, повсюду можно было видеть следы силы и власти и памятники гению Петра Великого... Я был приятно поражён, когда в местах, где некогда были одни бесплодные и смрадные болота, увидел красивые здания города, основанного Петром и сделавшегося менее чем в сто лет одним из богатейших, замечательнейших городов Европы».

Крепостные и помещики


Не менее поразительно замечание Сегюра, убеждённого политического противника самодержавия, относительно «ужасного» по сравнению с «передовой Европой», как постоянно твердили, положения русских крестьян при крепостном праве. По наблюдениям внимательного француза, «русское простонародье» всегда имело обеспеченное жилище, пищу и топливо и «не испытывало страданий нищеты, этой страшной язвы просвещённых народов. Помещики имеют почти неограниченную власть над своими крестьянами, но, надо признаться, почти все они пользуются ею с чрезвычайной умеренностью». Каждый крестьянин платит умеренный оброк за землю, которую обрабатывает, и распределение этого налога производится старостами, выбранными из их среды.

«Во время моего долгого пребывания в России, — продолжает посол, — многие примеры привязанности крестьян к своим помещикам доказали мне, что насчёт этого я не ошибся. В числе многих примеров, на которые я мог бы указать, ограничусь одним. Обер-камергер граф Х, наделав больших долгов, вынужден был для их уплаты продать своё имение. Однажды утром, проснувшись, он слышит ужасный шум у себя на дворе. Шумела толпа собравшихся крестьян, он их призывает, спрашивает о причине этой сходки. “До нас дошли слухи, — говорят эти добрые люди, — что вашей милости приходится продавать нашу деревню, чтобы заплатить долги. Мы спокойны и довольны под вашей властью, вы нас осчастливили, мы вам благодарны за то и не хотим остаться без вас. Для этого мы сделали складчину и поспешили поднести вам деньги, какие вам нужны. Умоляем вас принять их”».

Нищих он не видел


«Во время моего пятилетнего пребывания в России, — констатирует Сегюр, — я не слышал ни одного случая жестокости и угнетения. Крестьяне действительно живут в рабском состоянии, но с ними хорошо обращаются. Нигде не встретишь ни одного нищего, а если они и попадаются, то их отсылают к их владельцам, которые обязаны их содержать. Сами же дворяне хотя и подчинены неограниченной власти, но пользуются, по своему положению и уважению к ним общества, гораздо большим значением, чем во всех прочих, даже конституционных странах Европы. Екатерина дала дворянству право выборов, и каждая губерния выбирает своих предводителей и судей. Все военные и гражданские должности находятся в их руках».

Даже описывая недостатки и простоту жилищ русских крестьян, французский посол тем не менее отмечает, что обыкновенной пищей простых людей в России являются «каша и жареное мясо». В то время как богатые купцы любят угощать с безмерной роскошью: они подают на стол огромнейшие блюда говядины, дичи, рыбы, яиц, пирогов, подносимых в таком множестве, что самые отважные желудки европейцев «приходят в ужас».

Роскошь жизни


Удивили француза некоторые русские обычаи, свидетельствовавшие о роскоши тогдашней жизни русских. «Лица, чином выше полковника, — пишет он, — должны были ездить в карете в четыре или в шесть лошадей, смотря по чи¬ну, с длиннобородым кучером и двумя форейторами. Когда я первый раз выехал таким образом с визитом к одной даме, жившей в соседнем доме, то мой форейтор уже был под её воротами, а моя карета ещё на моём дворе!»

Зимой, отмечает француз, с карет снимают колеса и заменяют их полозьями. «Санный путь по гладким широким улицам всегда прекрасен, так ровен и твёрд, словно убит мельчайшим песком, ничто не может сравниться с быстротой, с которой едешь или, лучше сказать, катишься по улицам этого прекрасного города», — восторгается он.

Описывая жизнь высших слоёв в Петербурге, Сегюр отмечает: «В обществе можно встретить много нарядных дам, девиц, замечательных красотою, говоривших на четырех и пяти языках, умевших играть на разных инструментах и знакомых с творениями известнейших романистов Франции, Италии и Англии».

Блистательное царствование




Будучи послом при Екатерине, Сегюр нередко общался с императрицей и дает ей в своих записках самую превосходную оценку. «Екатерина, — пишет он, — отличалась огромными дарованиями и тонким умом, в ней дивно соединились качества, редко встречаемые в одном лице. Склонная к удовольствиям и вместе с тем трудолюбивая, она была проста в домашней жизни и скрытна в делах политических». Перечисляя одержанные во времена Екатерины замечательные победы русских войск, Сегюр отмечает, что она добилась больших успехов и в других областях, в управлении государством и развитии народного образования. «Деятельность Екатерины была беспредельна. Она основала академию и общественные банки в Петербурге и даже в Сибири. Россия обязана ей введением фабрик стальных изделий, кожевенных заводов, многочисленных мануфактур, литеен, разведением шелковичных червей. Показывая своим подданным пример благоразумия и неустрашимости, она при введении в России оспопрививания сама первая подверглась ему. По её повелению министры её заключили торговые договоры со всеми европейскими державами», — отметил посол.

Сегюра поразил не только Петербург и его высшее общество. Екатерина взяла его в поездку по России, и французский граф имел возможность ознакомиться с русской провинцией того времени. «На нашем пути, — записал посол, — мы везде видели осушённые болота, строящиеся селения, города, вновь основанные или обновленные. Повсюду народ, как будто торжествуя свои победы над природой, добываемые без крови и слёз, усердно выражал своей повелительнице чувства искренней преданности. Толпы крестьян падали пред нею на колени, вопреки её запрещению, потом поспешно вставали, подходили к ней, называя ее “матушкой”, радушно говорили с нею».

Восторг вызвало у француза посещение Москвы. «Вид этого огромного города, обширная равнина, на которой он расположен, и его огромные размеры, тысячи золоченных церковных глав, пестрота колоколен, ослепляющих взор отблеском солнечных лучей, это смешение изб, богатых купеческих домов и великолепных палат многочисленных гордых бар, это кишащее население, представляющее самые противоположные нравы, различные века, варварство и образование, европейские общества и азиатские базары, — всё это поразило нас своей необычайностью».

Андрей СОКОЛОВ

| К оглавлению | К предыдущей странице | К следующей странице |

Спаси вас Господи!

Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.

Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru

©VZOV.RU, 2001—2019

Начало   Карта сайта   Контакты   Архив   Наверх