 |
| К оглавлению
| К предыдущей странице
| К следующей странице |
Святой Иоанн Кронштадский
и Георгий Гапон
НАЧАЛО ВСЕХ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ПОТРЯСЕНИЙ минувшего века историки связывают с Первой Русской революцией, которая охватила все крупные промышленные центры тогдашней России — Санкт-Петербург, Москву, Харьков, Киев, Одессу и другие. Её центральным событием стало «кровавое воскресенье» — расстрел демонстрации рабочих, шедших с иконами и хоругвями к Зимнему Дворцу. Оно разделило общество, что в конечном итоге привело к краху империи, гражданской войне, установлению тоталитарной диктатуры. Две известные исторические личности того времени — св. Иоанн Кронштадтский и полтавчанин, один из лидеров революционных рабочих масс священник Георгий Гапон — занимали противоположные позиции в этой кровавой драме.
Деморализующий миф
Не так давно общественность отметила печальный юбилей: 110-летнюю годовщину начала русской смуты XX века — так называемой Первой Русской Революции — пролога к кровавой драме, по сути дела не завершённой до сих пор.
Для нас эти суровые уроки важны как для понимания духовных истоков смуты, так и для поиска её преодоления. «Кровавое воскресенье» 9/22 января 1905 г. утвердило деморализующий миф о расколе между Царем и народом — тот миф, который на протяжении десятилетий перед революцией насаждался оппозиционными партиями и различными тайными обществами. Информационная война приобрела жуткие формы трагического конфликта, приведшего не только к кровопролитию 9 января, но и в более долгосрочной перспективе — к падению самодержавной власти в России. Триединство: Православие, самодержавие и народность — оказалось разбитым, а затем со всеми расправились поодиночке. Но вначале из-под монархии выбивалась опора — народное доверие. Консервативный мыслитель Н. Черняев писал: «Русский патриотизм немыслим без русского монархизма. Наглядным доказательством являются наши политические отщепенцы. Они обыкновенно начинают с отречения от русского монархизма, а кончают тем, что делаются своими людьми в рядах заклятых врагов русского народа и Русского государства. Сродство и даже, можно сказать, единство и тождество русского царелюбия и русского патриотизма проявлялись в России каждый раз, когда на неё обрушивались всенародные испытания». Именно по русскому царелюбию и наносился жестокий удар организаторами провокации «Кровавого воскресенья». В обстановке тяжёлой войны с Японией подрыв веры в Царя, дискредитация идеи царелюбия создавали угрозу самому существованию государства. Поэтому следует говорить о «Кровавом воскресении» не как о «конце мифа о царе-батюшке, от которого не может исходить зло», а как о начале спланированного заранее уничтожения России и русского народа. Гибель мифологемы, даже укоренённой в национальном характере, не привела бы к столь глобальным политическим последствиям, которые происходили в Российской империи в период 1905-1917 гг. Искусственно создавался повод для «народной мести» Государю.
Начало пути
Святой праведный Иоанн Кронштадтский родился в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии 19 декабря 1828 г. в семье бедного причетника Ильи Сергиева. Позднее он напишет: «С самого раннего детства родители приучили меня к молитве... Евангелие было спутником моего детства, моим наставником, руководителем и утешителем...». К учению ему удалось приобщиться благодаря частой и пламенной молитве, в результате которой однажды «точно завеса спала с глаз». В 1845 он с отличием закончил Архангельское приходское училище, успешно учился в Архангельской Духовной Семинарии, по окончании которой был принят на казённый счёт в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. «Высшая духовная школа имела на меня особенно благоприятное влияние», — писал он впоследствии. Учёбу он совмещал с работой, переписывая по ночам бумаги, поскольку умер его отец и он остался единственным кормильцем в семье. Скудное жалованье св. Иоанн пересылал матери. В 1855 г. св. Иоанн окончил Духовную Академию со степенью кандидата богословия, защитил работу «О Кресте Христовом в обличении мнимых старообрядцев». В том же году он вступил в брак с дочерью настоятеля Кронштадтского Свято-Андреевского собора Елизаветой.
Теперь мы обратимся к жизненному пути о. Георгия Гапона. Он родился в 1870 г. в верующей православной семье на Полтавщине и с детства был весьма религиозен. Особенное впечатление на него оказывали жития, в частности древнерусские, особо его привлекали в некоторых из них апокрифические мотивы. В частности, его детское воображение поразило повествование о св. Иоанне Новгородском, который на бесе летал в Иерусалим: «Я заплакал, но в то же время желал, чтобы и мне представился такой случай поймать чёрта», — вспоминал он в 1905 году в своих мемуарах . Эта, казалось бы, мелкая деталь — желание поймать чёрта — ярко обозначает некие самые тайные черты характера, сформированные ещё в детстве — авантюризм и желание поиграть со злом. В душу Гапона рано попала бацилла бунта, и отчасти виной тому был его отец, который враждебно относился к существующим порядкам. На всю жизнь Гапон запомнил сцену, когда при виде проезжающей мимо коляски помещика отец сказал: «Смотри, какой у него гордый вид. А ведь его коляска и всё, чем он владеет, — всё это досталось ему нашим трудом!» Гапон тогда схватил с земли камень и швырнул вслед проехавшей коляске... Таким был первый урок «революционной теории», усвоенный Георгием Гапоном ещё в детстве.
Георгий Гапон закончил Полтавское духовное училище и поступил в Полтавскую Семинарию. В ней произошло соприкосновение молодого семинариста с учением гр. Л. Н. Толстого: двое из семинарских преподавателей оказались толстовцами. Гапон толстовцем не стал, но наставления учителей произвели на него неизгладимое впечатление и вызвали у него интерес к социальным вопросам. Как отмечает биограф Гапона Д. Сверчков, Гапон «под влиянием толстовца Фейермана продолжал открыто порицать лицемерие служителей Церкви. За это Гапон был лишен стипендии и стал добывать средства к жизни, давая уроки в богатых домах...» Увлечение учением Л. Н. Толстого оставило след в развитии мировоззрения Гапона, оно подготавливало его к будущему разрыву с Православной Церковью, которую Толстой обвинял в лицемерии. Напомним те слова, которые были сказаны св. Иоанном Кронштадтским по поводу учения графа Толстого: «Господи, сколько (о ужас) ругается над Тобой и Церковью Твоею, над учением Твоим, над Таинствами и богослужением Твоим толстовщина и вся одурманившаяся так называемая интеллигенция». Небезосновательно граф Толстой был назван «зеркалом русской революции», поскольку его религиозное учение, положив начало сектантскому движению «толстовцев», способствовало подрыву авторитета Православной Церкви в российском обществе и подготавливало почву для построения богоборческого режима. Поэтому в духовно-нравственной эволюции Гапона посеянное Фейерманом толстовство является далеко не случайным эпизодом.
Социальная деятельность
Св. Иоанн был рукоположен во пресвитера 12 декабря 1855 г. и начал своё служение в Кронштадте. Вот что о. Иоанн писал об обстановке в этом городе, который был в его время местом административной ссылки мелких преступников (воришек, пьяниц, бродяг и т. д.): «Кронштадт переполнен неимущим людом. Подвалы и чердаки, наполненные бедняками, представляют явление, не поддающееся описанию, но в них ютятся дети, иногда круглые сироты. И в этих-то смрадных трущобах зачинается их первый детский нравственный рассвет, а порок во всей наготе и дикости является главным, если не единственным их воспитателем». И о. Иоанн пошёл к этим падшим, несчастным, отринутым людям. Вначале окружающие не понимали подвига св. Иоанна, смеялись над ним, даже преследовали, но он всё превозмог своим подвигом веры и любви. В результате инициативы о. Иоанна и содействия кронштадтцев, в 1874 г. было создано при Андреевском соборе приходское попечительство для помощи бедным. С большими трудами создавался первый в России «Дом трудолюбия». В первый раз он сгорел из-за опасной близости увеселительных мест и преступного небрежения пристава, которого строго обличил о. Иоанн. Повторно «Дом трудолюбия» был открыт 12 декабря 1882 г. В нём о. Иоанн устроил рабочие мастерские, где в течение года работало 25 000 человек, женские мастерские, вечерние курсы ручного труда, школа на 300 детей, детский сад, сиротский приют, загородный дом для детей, бесплатное призрение для бедных женщин, народная столовая с небольшой платой и благотворительными обедами, бесплатная лечебница, воскресная школа. В 1888 г. благодаря заботам о. Иоанна был выстроен ночлежный дом, а в 1891 г. — странноприимный. Ежедневно перед домом о. Иоанна выстраивалось до тысячи нищих, которым он раздавал деньги, достаточные для того, чтобы купить 4 килограмма хлеба на каждого. Социальная работа о. Иоанна доказывает несостоятельность мнения тех, кто считает, что Церковь должна заниматься только духовной работой и не заботиться о материальных нуждах своих чад.
Гапон после окончания семинарии женится и принимает сан, получает место кладбищенского священника. При кладбищенской церкви он учреждает братство для бедных и разворачивает активную социальную деятельность. Вскоре он овдовел и покинул Полтаву, а в 1899 г. поступил в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Викарный епископ Вениамин приглашает его участвовать в миссии для рабочих, созданной при церкви на Боровой улице. Работа в миссии дала ему возможность определиться со своим мировоззрением в области социального служения. Он пришёл к выводам, диаметрально противоположным тем, которые в своё время сделал о. Иоанн Кронштадтский, а именно — примат внешнего делания над духовным и необходимость вначале накормить рабочего, а затем уже требовать от него духовной жизни. В этом, конечно, сказался материалистический соблазн социализма — дьяволово искушение «сделать хлебы из камней», о котором так хорошо писал Ф. М. Достоевский в «Бесах», «Братьях Карамазовых», «Дневнике писателя». Трагедия состояла в том, что если Достоевский обличал недоучившихся семинаристов, мирян, то теперь подобной материалистической идеологией проникались священнослужители. В 1899-1901 г. о. Георгий Гапон становится известным петербургским проповедником благодаря своему недюжинному таланту проповедника, яркой, обаятельной личности и своеобразному «демократизму». Он становится своим человеком в рабочих кварталах, его знают и любят. При этом его деятельность быстро политизируется, и в этом он представляет резкий контраст св. Иоанну Кронштадтскому, который при всём своём всероссийском значении и огромной общественной деятельности принципиально уходил от всякой политики. Позже, в эмиграции, произошло знакомство Гапона с известным террористом Борисом Савинковым, который вспоминал: «Мне приходилось не раз слышать Бебеля, Жореса, Себастьяна Фора. Никогда и никто из них на моих глазах не овладевал так слушателями, как Гапон, и не на рабочей сходке, где говорить несравненно легче, а в маленькой комнате на немногочисленном совещании, произнося речь, состоящую почти только из одних угроз. У него был истинный ораторский талант, и, слушая его исполненные гнева слова, я понял, чем этот человек завоевал и подчинил себе массы».
Отношение к политике
Свящ. Георгий Гапон попал в поле зрения двух противоборствующих сил — Охранного отделения и социалистов-революционеров. Прежде всего, он привлёк внимание Сергея Васильевича Зубатова — начальника Особого отделения полиции Санкт-Петербурга. На этой фигуре следует остановиться особо. С одной стороны, Зубатов был убежденным монархистом: позднее, узнав об отречении императора, он покончил с собой. С другой стороны, в своей деятельности он руководствовался убеждением, что социализм можно и должно насаждать сверху, «правительственный социализм» неотделим от монархии. Поэтому необходимо создавать правительственные социалистические организации, чтобы отвлекать рабочих от революционного движения и держать их в рамках лояльности. Однако в конкретной обстановке России начала XX в. представление о том, что социализм можно обуздать приручением сверху, являлись иллюзией: социализм давно перестал быть только движением за облегчение экономического положения трудящихся и стал своего рода квазирелигией, требовавшей коренного пересмотра всех общественных отношений, кардинального передела собственности, в своем крайнем пределе — уничтожения религии, семьи, собственности, государства. Уступки сверху лишь раззадоривали революционеров. Этого не понимал, или не желал понимать Зубатов. Но он сразу понял, какие огромные преимущества даёт ему деятельность священника, симпатизирующего социализму, и начал оказывать ему поддержку. Возможно, поддержка Зубатова Гапону носила временами несколько сомнительный характер. Так, в 1902 г. о. Георгия уволили из прихода, где он служил, за вступление в гражданский брак с одной из воспитанниц (впрочем, своё неблаговидное увольнение Гапон сумел обставить как гонение...). Ещё когда Гапон учился на втором курсе Академии, ему предложили место главного священника во втором приюте Синего Креста — отделении Общества попечения о бедных и больных детях. Но вскоре Гапон оказался замешанным в скандале, заставившем его покинуть приют. «Вдруг матери девочек, воспитанниц этого приюта, стали усиленно брать своих детей из него... — пишет биограф Гапона, — было проведено расследование. Оказалось, что Гапон так “своеобразно” держал себя с воспитанницами старших классов, что пребывание их в этом приюте становилось положительно неудобным». Когда об этой истории узнал викарный епископ Иннокентий, он тотчас исключил Гапона из Духовной Академии и запретил ему служить. Но вернувшийся митрополит Антоний (Вадковский) восстановил Гапона и в служении, и в Академии. Следует отметить, что митрополит Антоний был принципиальным человеком и без серьезного давления извне он вряд ли пошёл бы на такой сомнительный поступок. Возможно, давление последовало из Охранного отделения.
У св. Иоанна Кронштадтского учительная и социальная деятельность начиналась не в рабочих кварталах, а в храме и имела фундаментальную литургическую основу. Естественно, к такому пастырю не могли не тянуться люди. Св. Иоанн совершил подлинный переворот в сознании своих современников. На исповедь к нему стекались тысячами. Андреевский Кронштадтский собор, вмещавший пять тысяч человек, всегда был полон. Приходилось применять чин т. н. общей исповеди, во время которой многие, не стыдясь, публично исповедовали свои грехи. Благодаря св. Иоанну православный русский народ устремился к Евхаристии и Церкви.
Евхаристическое служение св. Иоанна Кронштадтского, его святая жизнь и смирение способствовали появлению у него дара исцеления и прозорливости. Подвиг служения св. отца Иоанна, дар чудотворения привлекал к нему десятки тысяч русских людей. Во время путешествий по России св. Иоанна встречали многие тысячи верующих. Так, во время молебна на соборной площади в Харькове, который совершал св. Иоанн, собралось более шестидесяти тысяч человек. Не случайно умирающий Александр III сказал св. Иоанну, вызванному к его смертному одру: «Вы святой человек, Вы — праведник, вот почему Вас любит русский народ».
Св. Иоанн относился к царской власти как к проявлению Промысла Божия, некоему дару свыше, тесно связанныму с божественным даром веры: «Бедное отечество, когда-то ты будешь благоденствовать?! Только тогда, когда ты будешь держаться всем сердцем Бога, Церкви, любви к Царю и Отечеству и чистоты нравов... Научись, Россия, веровать в правящего судьбами мира Бога Вседержителя и учись у твоих святых предков вере, мудрости, мужеству». Св. Иоанн подвергался систематической травле в либеральной печати за свою позицию, но нисколько не изменял ей. Даже великий писатель Николай Лесков не удержался и сочинил пасквиль против святого.
Константин (ГОРЯНОВ), митрополит Петрозаводский и Карельский
(Продолжение в след. номере)
| К оглавлению
| К предыдущей странице
| К следующей странице |
Спаси вас Господи!
Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При
любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.
Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru
|
|
|
